Азиатский блюз: Азиатский Банк Инфраструктурных Инвестиций (AIIB) и Новый Шелковый путь

Стин Якобсен, главный экономист Saxo Bank

Каждый раз, когда я еду в Азию я воодушевляюсь, но на этот раз я чувствую в воздухе сильный запах перемен и замедления. Но вместе с ними приходит и новое решение из Китая. Гонконг и Макао, на мой взгляд, были маргинализированы из-за  политических и экономических причин. Макао и Гонконг исторически служили в качестве средств доступа в Китай для иностранных инвесторов, но, что более важно, они были также и дверью, через которую уходили деньги из Китая. Классические импортно-экспортные компании, базирующиеся в Гонконге и Макао, были основными источниками благополучия для бизнесменов материкового Китая, благодаря переоцененным и  недооценённым товарам.

Сегодня, когда усиливается борьба с коррупцией, лазейки прикрываются. Усилился контроль, и Гонг Конг и Макао чувствуют себя менее «любимыми», чем раньше, с политической точки зрения.

Тем временем развернуты реформы финансовых рынков, как это видно по запуску в прошлом году Шанхайско-Гонконгской программы биржевой торговли  («Hong Kong-Shanghai Stock connect»). Проект откроет фондовые рынки континентальной части Китая для международных инвесторов и одновременно позволить несянганским гражданам КНР покупать акции на сянганской бирже.

Это небольшая программа, которая в основном используется жителями материка, но это только начало. В этом году будет дальнейшее расширение схемы, поскольку в онлайне появляется программа   «Hong Kong-Shenzhen stock connect». Шэньчжэнь является большим фондовым рынком с капитализацией почти в 3 триллиона долларов США. Индекс Шэньчжэнских акций класса «А» вырос на 35% за год, причем это акции в основном небольших и средних китайских компаний.  Я считаю, что это тот самый сегмент, который в глобальном смысле будет «на коне» в течение следующего десятилетия.

Программа биржевой торговли направлена на «разбавление» финансового статуса Гонконга и подтверждение намерения главы КНР, Си Цзиньпина, продолжить инициативу “реформ и открытости” Дэн Сяопина.

Версия Си Цзиньпина зовётся «Новым Шелковым Путем», и эта инициатива стала в марте высшим приоритетом Китайского Национального Народного Конгресса.  Она реализуется при помощи, как политического капитала, так и твердой валюты. С точки зрения финансов, был запущен новый фонд «Silk Road», Азиатский Банк Инфраструктурных Инвестиций (AIIB), располагающий 40 млрд. долларов США для поддержки инфраструктурных инвестиций в странах-участниках.

Возможно, он не станет “китайским планом Маршалла” в полном смысле этого слова, но результат должен повторить гигантский импульс, который США дали Европе после Второй мировой войны, когда (через доступ к кредитам и инвестициям в инфраструктуру) США курировали быстрое европейское восстановление, что позволило Вашингтону стать главным финансовым и геополитическим выгодоприобретателем. «План Маршалла» породил рост гегемонии США.

Видение г-на Си Цзиньпин это создание Шёлкого Пути в Евразии, связывающий весь Западный Китай (который является слаборазвитым и политически неустойчивым) с  Венецией в Италии и до Мыса Горн. План обеспечивает доступ к кредитам и инвестициям, которые в свою очередь должны построить тесные связи между Китаем и Евразией. В отличие от «плана Маршалла», каждый может принять участие без каких-либо предварительных условий, по крайней мере, как официально утверждается.

Китай имеет более 4 триллионов долларов США иностранных резервов, которые в настоящее время почти не приносят никакой прибыли  в условиях экономической среды, характеризующейся слабым  глобальным экономическим ростом,  сложной социальной напряженностью и оттоком капитала. Китай уходит из экспортных рынков, но Новый Шелковый путь обеспечит для Пекина не только торговлю, но и влияние в странах с развивающейся экономикой в Азии и в Европе.

Таким образом, Китай сможет предложить реальную альтернативу  доминирующим США и Европе в Международном Валютном  Фонде и Всемирном Банке. Это явно свидетельствует о  зрелости не только Китая, но и Азии в целом. В основном, их влияние в течение последних нескольких десятилетий было в качестве двигателей экономического роста и инвестиций, но теперь они хотят иметь  также свой политический голос. Кроме того, Китай хочет (и пытается) войти в вакуум, образованный финансовым кризисом и Западным политическим истеблишментом, которого, по всей видимости, устраивало оттягивание времени и избегание реформ любой ценой.

Китай и Азия не могут себе позволить себе стоять на одном месте. Вся суть плана –интернационализация юаня и обеспечении более мощной геополитической силы. В этом заключается желание Китая. Глобальный ответ других крупных держав был предсказуем: США видит это как эскалацию геополитического пробуждения Китая и как повышенное внимания к Азии. Шелковый Путь недостаточно хорошо освещается в  англо-саксонских СМИ, но более 60 стран уже подписали новый план развития БРИКС и подали заявки на участие в Азиатским банке инфраструктурных инвестиций. США, Япония и Индия (разумеется) пока остаются в стороне.

Запах, который я почувствовал в Гонконге, является запахом спада, да, но это замедление перед новым азиатским рывком вперед. Когда вы меняете калибр завода, необходимо остановить производство (при больших затратах). Это и есть замедление, которое наблюдается в Китае. Я думаю, что Китай и Азия используют этот кризис, чтобы переопределить свой общий экономический план. Они поняли в 1990-х годах (во время азиатского кризиса), что не стоит доверять западным банкам в вопросе кредитования. А сейчас они поняли, что для того,  чтобы продолжить рост своих экспортных рынков они должны инвестировать, увеличивая предложения по кредитованию и улучшая инфраструктуру. Они первопроходцы в вопросах получения средств из мира «бумажных» денег (читай: резервы в американских казначейских облигациях) и перемещать их в реальный сектор экономики.

Это формирует основу для двух выводов:

Первый, Китай продолжит значительный рост даже после этого спада, который станет платформой для борьбы с коррупцией и согласования политических интересов в Китае, до того как председатель КНР возьмет на себя всю власть в последующие четыре года (2017-21). Китайский рынок может стать реальностью, особенно с учетом того, что азиатские акции по-прежнему недостаточно принадлежат всему миру.

Во-вторых, в мире теперь есть две равные сверхдержавы: США и Китай. Это, безусловно, беспроигрышный вариант для Китая и проигрышный для США (они потеряют роль гегемона, но получат доступ к более высоким мировым темпам роста), и это делает рынки более волатильными.

История всегда видела две равные сверхдержавы. Это означало нестабильность – и я не думаю, что на этот раз по-другому. Это цена, которую вы платите, когда избегаете все возможности для проведения реформ и перемен. Вы становитесь рабом истории вместо того, чтобы определять её.

О Стине Якобсен

Стин Якобсен занимает должность главного экономиста Saxo Bank с марта 2011 года. Стин вернулся в банк после двух лет отсутствия, в течение которых он работал директором по инвестициям в Limus Capital Partners. До своего ухода в начале 2009 года он проработал в Saxo Bank почти девять лет в должности директора по инвестициям. Стин Якобсен обладает более чем 20-летним опытом в области торговли за счет собственных средств и альтернативных инвестиций.

Автор: Стин Якобсен, главный экономист Saxo Bank

Источник: Etoday.kz